Леонид Парфенов о перезапуске RTVi и новых проектах
5 мин. чтения
Вчера в «ОК на связи!» было много интересных анонсов — на вопросы Одноклассников ответил один из самых знаменитых российских журналистов, телеведущий и режиссер Леонид Парфенов. Сокращенные выпуски шоу смотрите на телеканале «Москва-24» в субботу в 22:30 и в воскресенье в 18:30.
Леонид рассказал о своем возвращении на телевидение, назвал дату перезапуска RTVi и представил свои новые авторские шоу. Вспомнили и старые проекты Парфенова: как придумали и снимали «Старые песни о главном». Поговорили о музыке — как песни передают дух эпохи — и о театре. Журналист признался, что в телевизионном кадре чувствует себя гораздо комфортнее, чем на сцене. В конце Леонид провел небольшой мастер-класс для студентов факультетов журналистики, присутствовавших в зале.
О перезапуске телеканала RTVi:
Да, канал перезапускается с 15-го числа (май — прим.), у нас первый выпуск 19-го. Но мне кажется, что больший резонанс имеет не эфирное телевидение, а то, как потом это расползается, и это смотрят или не смотрят. Этот канал типа всё, генерального интереса, что называется. Он про всё, и с новостями, и со всем.
Про «Намедни в караоке»:
Вот этот кусочек с Юрием Николаевичем Стояновым — это, так сказать, тот самый мэр «Городка». Программа называется «Намедни в караоке». Это метод воспоминания истории, эпохи, событий через песни. В отличие от тех ста тысяч интервью, которые дал Стоянов, и двухсот тысяч, которые он еще даст, это всё время бесконечные напевания. А в конце одну песню гость поет вчистую. Я, как могу, ему помогаю. Мне главное было не вылезти, не вступить раньше и не затянуть дальше, чтоб я звучал более-менее в унисон.
О песнях:
Я много занимаюсь разными периодами отечественной истории и культуры, эпохами. И пытаясь передать стиль, давно убедился, что песни, массовая культура, как ничто, очень простодушно, ясно и доходчиво передают дух культуры. Каждый раз, когда хотят объяснить, что было в 30-е, заводят либо песню «Рио Рита», либо «Утомленное солнце нежно с морем прощалось». И всем сразу понятен сигнал. Я за этим вижу способ передачи эмоциональной информации.
Новый проект:
Мы предполагаем в «намедневском» духе сделать года, которые не выходили когда-то в сериале. И, наверно, начнем с 46-го по 60-й. То есть такая феноменология чисто журналистская, где нет гостей, где я один презентую эти феномены по годам. И там, конечно, тоже есть песни, но, разумеется, они там не доминируют.
О создании проекта «Старые песни о главном»:
Собрались втроем, третьей была Алла Борисовна (вторым — Константин Эрнст — прим.). Дело было на ее концерте в Нижнем Новгороде. Мы как раз обсуждали — а что если вернуть все эти песни? Все советские песни — это такие выходные арии. Вот выходит человек и говорит: «Хвастать, милая, не стану, знаю сам, что говорю». Вот он такой хвастун, видимо, не очень хороший работник, такой задавака. Это, конечно, Газманов. Женщина трудной судьбы, много пережила — это, кончено, сама Алла Борисовна. Сельский лирик, вернулся из армии, а девчонка не дождалась — это, конечно, Пресняков. Девки-сплетницы, разведенки, работницы в СЕЛЬПО, тараторки-сороки — это Отиева и Долина. Ну и так далее. Это были те самые архетипы. Это и было — передать эпоху. Передать представления людей через эти архетипы, когда за всем этим читается типаж. Он не жизненный, конечно, он из советского кино, довольно ходульный.
Всё нужно было напевать. Я там фонотекой был, приглашали еще каких-то специалистов. Андрей Макаров пришел, оператор-постановщик, и говорит: «Я список маме показал, а мама говорит: «А что же нет «А снег идет»?». И Жанна Агузарова, которая там тогда играла прогрессивную американскую певицу Жанну, она ее до сих пор поет на концертах.
Про разницу ТВ-эфиров и театральной сцены:
Если я говорю на камеру, у меня волнения нет. И я знаю, как доносить, с какой энергетикой, какой посыл. И мне отсутствующему человеку жест навстречу сделать гораздо проще, чем вот так обращаться к аудитории, потому что вот этого опыта у меня нет. Я в вашей программе, сейчас если провалимся — это ваша проблема, а не моя. Когда приходите к другим, что остается сказать? Не было плохих ответов, были плохие вопросы.
Что интересно лично тебе и интересно аудитории:
В одной нашей старой программе Богдан Титомир сказал такую фразу, которая пошла потом в народ — «пипл хавает». Нужно и то, и то. Ты думаешь, что у тебя какой-то несусветный уровень, а потом тебя никто не смотрит и не читает, и ты не нужен никому со своим несусветным уровнем.
Это всегда какой-то компромисс между тем, что собираешься сделать ты, что интересно лично тебе, и тем, что интересно аудитории, как ты аудиторию в это втянешь. Потому что смысл просто самовыражаться? Если б эти книжки (серия «Намедни — прим.) никто не покупал, их бы, во-первых, никто не издал (они дорого обходятся), а во-вторых, я не графоман и просто так, просто потому что не могу не пачкать бумагу, я бы не стал писать, конечно.
Как будут меняться форматы:
Вы должны для себя найти. Всё время форматы меняются. Видно, как сильно соцсети влияют на журналистику, как эти жанры мутируют. Нужно смотреть и чувствовать. Если не чувствуете, тогда у вас просто другое ремесло. Должно быть ощущение драйва времени, как должна прозвучать тема. Это всё зависит от внутренней мембраны. Вот так я чувствую. А вот так не выйдет, но выйдет эдак. Но это не от вас зависит, а от того, что вы прочитали в учебнике. Они написаны в основном людьми, которые не могут написать заметку о сборе макулатуры.
Когда было страшно за свою жизнь:
Перестаньте. Тогда надо сидеть дома у теплой батареи и вязать длинные чулки. Да, могут быть люди, которым это не нравится. Но тогда не надо в это идти, если думать про эту опасность.
