Константин Хабенский о новом фильме «Селфи» и звездной болезни
6 мин. чтения
На первый эфир онлайн-шоу «ОК на связи!» в 2018 году мы пригласили многогранного Константина Хабенского. Константин ответил на вопросы пользователей Одноклассников и раскрылся как любящий отец, невероятный актер, ответственный режиссер и неравнодушный человек, способный организовать тысячи людей для благородного дела.
Больше подробностей — в записи шоу. Повтор шоу можно посмотреть на телеканале «Москва-24» в субботу в 22:30 и в воскресенье в 18:30.
О «Малышариках»
«Видимо, в связи с тем, что много-много всяких предложений по работе и много работы, как-то было не до этого. Тут стала подрастать Александра Константиновна, она стала похожа на одного из персонажей «Малышариков», и ей необходимы были друзья. И я подумал, что, наверное, войду в эту воду для того, чтобы, так как папа частенько отсутствует дома по причине разъездов, она с папой хотя бы через телевизор, через друзей-малышариков могла общаться. И вот так я стал папой «Малышариков». Получаю огромное удовольствие».
Об ответственности перед юным зрителем
«Знаете, достаточно маски и грима, и большая часть взрослого зрителя поверит, потому что готовы обманываться уже на что угодно, лишь бы уйти от реальности жизни. Дети нет. Детей так просто не проведешь. Дети чувствуют, если ты пришел к ним и выдаешь на 95%, а не на 100, они отвернутся от тебя. Они повернутся спиной. Дети быстрее тебя поймают на фальши. Для взрослого зрителя больше важны слова, особенно для женщин. Для детей больше важна энергия, с которой ты подходишь к ним, энергетика. Вот и всё».
О благотворительном фонде
«Мы будем подводить к десятилетию какие-то итоги, хотя подведение итогов зачастую означает окончание работы. Говорить о том, что планировали и что получилось – это нормальный рабочий процесс. Например, в прошлом году мы планировали собрать 240 миллионов для фонда, для всех наших фондовских дел. Собрали за 5 дней до Нового года 250. Это было радостно, это было неожиданно, это было приятно. Эти деньги сами понимаете, куда идут, на помощь детям, на благотворительность. 1700 детей в течение десятилетней деятельности фонда получили адресную помощь. […] Фондов не так много действующих в нашей стране, но они держатся друг за дружку и работают благодаря тому, что какая-то часть населения нашей страны верит тем, кто ведет дело фонда. Это очень важно. Это очень деликатная история, но при этом в благотворительности деликатничать никак нельзя. Надо действовать достаточно четко, достаточно убедительно».
О «Поколении Маугли»
«Проект был придуман на базе того, что мы фантазировали в студиях творческого развития, которые сейчас находятся в 11 городах нашей страны. Там дети с моими коллегами из разных городов занимаются актерскими дисциплинами, не готовятся стать артистами, а, скорее, раскрывают себя с творческой стороны. И в какой-то момент мы созрели и придумали большой детский благотворительный спектакль «Поколение Маугли». В результате подключились лучшие силы страны, на сцене находились единовременно в самые, так скажем, пиковые спектакли до 120 детей. Плюс 5 взрослых артистов. Самое главное, дети, которые участвовали в этом спектакле со 125% отдачей, помогли собрать деньги, которые были перечислены их же ровесникам, которые в этот момент боролись с онкологическими заболеваниями. И вот такой мостик, который мы перекинули между зрителем и сценой, между театром и фондом медицинским, он вдруг получил обратную связь, и через какое-то время те ребята, для которых мы играли эти спектакли, вдруг появились в зрительном зале и зашли за кулисы к тем ребятам, которые для них играли. Они заходили за кулисы и говорили «спасибо». И когда круг замкнулся, эмоции за кулисами были неожиданными и неконтролируемыми никем. И хорошо, что неконтролируемыми, потому что это, возможно, самые важные эмоции жизни».
О фильме «Селфи»
«В какой-то момент человек, который некогда был вполне успешным и подававшим надежды писателем, потом он пошел на телевизор работать, потом всё это засосало, и он, как в народе говорят, потерял прицел, перестал писать, перестал изучать самого себя и двигаться вперед, стал пожинать то, что есть. И в какой-то момент стал неожиданно появляться человек, напоминающий нам главного героя, и стал его заменять сначала в редакции телевидения, потом в его семье и так далее, забирать его жизнь, сжирать. И в какой-то момент произошла полная замена, и один из моих героев был вынужден бороться за свое настоящее, данное при рождении место под солнцем».
О парадоксе зрителя
«Зритель настолько печется, сопереживает, начиная с фильма, предположим, «Ирония судьбы», изначально, так скажем, не совсем хорошему человеку, который ведет себя немножко по-свински, как и герой фильма «Селфи» и настолько ненавидит сразу, априори человека, который двойник, который говорит: «Надо жить так, брат. Писать что-то новое. Оказывать знаки внимания жене. Нужно по-человечески общаться с людьми, с которыми ты встречаешься. Брат, давай жить по-человечески!». И мы тут же его начинаем ненавидеть, и он становится для нас врагом номер один. И я также сопереживаю этому подонку, который изначально у нас заявлен как человек опустившийся».
О популярности и звездной болезни
«К этому вырабатываются какие-то приемы защиты, что-то пропускаешь мимо ушей, это тоже работа. С этим справиться нельзя, можно только оглохнуть и ослепнуть. Но это одно и условий профессии, в которую ты вошел. Наверное, какие-то вещи, связанные со звездной болезнью, были. Когда на тебя начинают пристально обращать внимание, это то же самое, по большому счету, что и выход на сцену. Во время репетиций даже с незнакомым режиссером и незнакомыми актерами. Если ты начинающий актер, ты не знаешь, как тебе существовать, как тебе пристроиться. А сцена — это увеличительное стекло. Поэтому происходят даже какие-то странные физиологические ломки организма. […] Звездной болезнью страдают идиоты, дураки, недалеки, мягко говоря, люди, которые считают, что с первого раза они добились всего».
О «Собиборе»
«Фильм «Собибор» — история концлагеря, существовавшего во время второй мировой войны в Польше. История самого удачного и массового побега из концлагеря. Это лагерь смерти, лагерь уничтожения еврейского населения. В 43-м году из рабочей зоны лагеря сбежало порядка пятисот человек. Кому-то удалось выжить, перейти границу, продолжить воевать. Вслед за этим немцы стерли лагерь с лица земли, чтобы не было никакого напоминания об их ошибке, провале. Мы снимали эту историю в прошлом году. История довольно жесткая, непопкорновская, но правильная и нужна. История не об ужасах газовых камер, массовых захоронений, а история о том, что с людьми происходит, не только с узниками лагеря, но и с теми, кто следит за порядком, как этот лагерь смерти, который является главным героем этого фильма, как он сжирает изнутри и этих людей, и как он их всех превращает либо в трупы, либо в инвалидов души — людей, неспособных по большому счету начать новую счастливую мирную жизнь».
О режиссерстве
«Сложность актерской профессии — это моменты ожидания. Тебе нужно ждать, тебе нужно быть готовым. В течение 12 часов иногда ты 11 часов ждешь и только 40 минут снимаешься. Режиссер — это совсем другое ожидание. Я никогда за те два месяца, что мы снимали это кино, не почувствовал, что я чего-то жду. Я всё время был чем-то занят. Я разбирал сцену, я додумывал другую сцену, я общался с художниками по костюмам, с художниками-декораторами, я дописывал сценарий, я выбирал актеров, которые должны были приехать и не приехали. Даже когда я ничего не делал, просто сидел и ждал, когда будет готов второй или третий дубль для съемки, я всё равно понимал, что у меня в голове что-то крутится, и я ничего не жду, я живу какой-то страшно наполненной жизнью. Я от этого чертовски уставал. Но это было очень интересно».
