Актер и режиссер Максим Аверин, звезда сериалов «Глухарь» и «Склифосовский», стал гостем онлайн-шоу «ОК на связи!». Максим в прямом эфире ответил на вопросы пользователей Одноклассников, рассказал о своих ролях в сериалах, создании моноспектакля и о том, как входит в роль. Кроме того, зрители онлайн-шоу узнали подробности ухода артиста из «Сатирикона» и постановку в Театре сатиры.
Больше подробностей — в записи шоу. Повтор шоу можно посмотреть на телеканале «Москва-24» в субботу в 22:30 и в воскресенье в 18:30.
Мы снимаем шестой сезон. Я не из тех артистов, которые долгими вечерами садятся и рассматривают свое творчество. Я сделал это и всё, для меня страница закрыта. Бывают такие ситуации, когда я что-то посмотрю, так как мне интересно, как это смонтировано, то есть другая сторона продакшна, мне она интересна, так как я хочу заниматься режиссурой. Мне гораздо интереснее пойти и посмотреть что-то новое, так как на новом кино, театре ты можешь расти.
Конечно, публика думает, что ты такой и есть в жизни. Это такая двоякая история. Роль ты всё равно через себя пропускаешь. Ты не сможешь сыграть, если ты сам этому не соответствуешь. Но какие-то роли у меня, так скажем, автобиографические. Шутки, юмор, ирония — это всё ты сам. Если нет юмора — пиши пропало. Артист без иронии — как без секса. Кстати, когда секс не получается, спасает ирония.
Смотря какая роль. Для одной нужно вбежать в последний момент, вбежать в театр чуть ли не с первым звонком. Для другого спектакля нужна долгая настройка, чтобы как-то почувствовать. Иногда много уходит времени на репетицию, чтобы войти в кадр, потому что пока я не пойму, что да, я готов, я не войду в кадр. Мне неловко что-то изображать, потому что это же сразу видно. Сцена — она как рентген, сразу видно, кто есть кто. Часто вижу на экране неправду, картонность я это называю.
Я не снимаюсь в «Глухаре» уже 8 лет. Всё, что можно было сделать в этой роли, я сделал. Мне кажется, больше было бы уже неправильно. Иначе вы привыкли бы ко мне, как к обоям. Вот обои висят годами. Я не хочу, чтобы мой зритель привыкал ко мне, к этой роли. Мне кажется, задача артиста — как говорит Олег Евгеньевич Меньшиков в фильме «Покровские ворота»: «Артист должен переодеваться». Простите, но всё, что можно было сделать в этой роли, я сделал.
Мне всегда хотелось, чтобы мама мной гордилась. И сейчас я живу с этим вечным оглядыванием на нее. Одна очень умная женщина сказала, мама Игоря Яковлевича Крутого: «Мой сыночек, я хочу, чтобы весь мир смотрел на тебя моими глазами». Моя мама всю жизнь так относилась ко мне. Когда какая-то нападка на меня, когда гадость льется, я думаю: «Почему люди не хотят, чтобы я улыбался, чтобы я дарил вам радость? Почему вы хотите меня уничтожить?» Хороших людей больше. Тех, кто ждет, что я всё-таки помогу им своей работой. Артист должен обязательно нести радость людям. Раньше я оборачивался на эти гадости. Сейчас нет, потому что я знаю, скольким людям я принес тепла.
Я уже промышляю этим делом. Даже ездил в Америку, в Дюкском университете меня пригласили выступить. Там есть русская девушка, которая прислала мне письмо: «Приглашаем вас прочитать лекцию в Дюкском университете». Я подумал, что это какая-то туфта. Отдал письмо директору, а у меня совпало это с гастролями в Америку, и он сказал: «Поедем!» Оказалось, что студенты изучают русский разговорный по телесериалу «Глухарь». Им была очень интересна наша встреча, она была целый день, потому что утром у меня была лекция, а вечером мастер-класс. […] Потом я преподавал у Никиты Сергеевича Михалкова в академии, потом что-то делаю я со студентами, отрывки ставлю, мне это интересно. Это очень ответственная история — преподавать. Это такая сложная ответственность, ведь ты же можешь навязывать свою органику. […] Никто не может научить играть. Но можно увидеть талант и поддержать его, и обрамить, и подстелить соломку, чтобы он не натворил твоих ошибок.
Семь лет назад, когда на меня свалилась эта всесоюзная популярность, вдруг возникло предложение ездить с творческими вечерами. Мне казалось, что неприлично молодому артисту приезжать и отвечать на записки, тем более они везде были одинаковые, и, пару раз поездив, я решил, что можно придать другую форму этому. Моноспектакль, где я собрал произведения, которые мне нравятся, написал монологи, которые относятся к моей жизни. Этот спектакль — гимн профессии артиста и гимн самой жизни. О том, что мы бежим, носимся и суетимся, совершенно забывая, что жизнь здесь и сейчас, что мы живем в какой-то кредитный долг за будущее, а когда это будущее наступает, мы понимаем, что там были счастливы. […] Моноспектакль — это такая большая проверка для артиста, ведь он два с лишним часа идет. И через 5 минут я вижу всех.
Я не просто так два года ждал на берегу. Это вынужденный перерыв был, потому что играть такие пьесы, как «Трусы над пропастью», я не могу себе позволить, я уважаю своего зрителя. Я вижу, чем переполнена репертуарная афиша этих антреприз. Я должен был дождаться пьесу. Я не сидел на месте. Я много ездил, с моноспектаклями я объездил нашу страну уж точно всю.
Нужен был режиссер. И вдруг возникает кандидатура Андрея Прикотенко. Мы с ним встречаемся, и он мне говорит: «Объясните мне, зачем вам это нужно?» Я говорю: потому что любой артист, который владеет музыкальными навыками, мечтает это сделать! Движения, танец — всё это я люблю и пока еще могу. Я хотел бы канал этот использовать. Он мне говорит: «Объясните, зачем романтизировать образ бандита, когда сейчас на улице происходит в прямом эфире такое?» Я говорю: «Вы знаете, для меня эта тема очень близка и важна. Это тема предательства. Это тема, когда любовь обернулась монстром». Он говорит: «Я вас услышал». И Андрей переписывает всю пьесу, делает ее современной, звучащей современной улицей. […] Этот спектакль не чернушный, он открывает болевую точку человека, дает свет в конце тоннеля, чтобы человек вышел и захотел что-то изменить в своей жизни.
Я пошел на премьеру, и мне задают какие-то глупые вопросы. «Вы боитесь?» Чего мне бояться, я не понял? Я просто пришел посмотреть кино. В чем смелость? У меня несколько лет назад произошла история, когда на картину, которую показывали по каналу НТВ «Служу Советскому Союзу», вдруг до показа фильма начались нападки: мол, давайте снимем. Я подумал: «Господи, что происходит? Вы не видели картину». И там письма такие приходили: «Мы видели анонс! И вот решили уже, что кино недостойно показа на телевидении». Дошло до министра культуры, и я как артист, который защищает свою работу, написал письмо и получил ответ. Говоря о «Матильде», это к истории не имеет вообще никакого отношения. Это просто красивая история, которая красиво снята.
Катигория: